Прежде чем вешать на своего ребенка ярлык дислексика, подумайте и обратитесь к первоисточникам.
История изучения дислексии насчитывает более 100 лет. Она открывается работами английских офтальмологов P.Morgan и J.Kerr, описавших в 1896-1897 г.г. 2 случая стойкой избирательной неспособности к овладению чтением и письмом у детей, нормально усваивавших математику. В России первые, тоже клинические исследования дислексии принадлежат Ткачеву Р.А.(1933) и С.С.Мнухину (1934). Чуть позже, в 1940 году вышла в свет работа психолого-педагогического характера Р.Е.Левиной «Недостатки чтения и письма у детей».
С тех пор во всем мире опубликованы сотни тысяч работ, посвященных экспериментальному изучению природы и механизмов дислексии (Pumfrey P.D.,2004). Этой проблеме посвящены сотни монографий. В России за этот же период вышло лишь несколько десятков публикаций, посвященных нарушению письма, не более трех десятков работ по нарушению чтения и несколько монографий. При сопоставлении зарубежных и российских исследований очевидно не только количественное отставание. Среди отечественных публикаций особенно заметен дефицит экспериментальных и междисциплинарных работ, посвященных природе и механизмам дислексии, практически отсутствуют исследования, включающие использование высоких технологий, таких как МРТ, ПЕТ и др. В связи с этим представляет интерес обзорная информация о состоянии данного вопроса по данным зарубежных исследований. Материалы прошедшего недавно Всемирного конгресса по дислексии представляются в этом плане достаточно информативными и репрезентативными.
5-й Всемирный конгресс по дислексии состоялся 23-27 августа в Салониках (Греция) 2004г. В его работе участвовали 149 ученых и практиков из Австралии, Великобритании, Германии, Голландии, Греции, Израиля, Индии, Италии, Литвы, Польши, России, Чехии, США, Южно-Африканской республики и др. Представленные на конгрессе работы в достаточной мере отражают сложившиеся в настоящее время тенденции в подходах к исследованию нарушений чтения и письма.
Несмотря на столь длинную историю вопроса по-прежнему актуальной остается проблема отграничения дислексии от сходных состояний. Это важно не только с методологической, но и с практической точки зрения. До настоящего времени существуют настолько большие расхождения в трактовке этого термина, что диалог ученых, принадлежащих к разным школам, странам оказывается малопродуктивным. В России эта проблема в настоящее время стоит крайне остро. Большинство ученых сходятся во мнении, что термин «дислексия» объединяет несколько типологически разных по механизмам состояний (Pavlidis G.Th.; Pumfrey P.D.). Поэтому правомерно говорить о дислексиях, то есть о группе состояний, общим свойством которых является стойкое избирательное затруднение в освоении навыка чтения. В ряде докладов обсуждались критерии дифференциации первичных, специфических нарушений чтения, то есть, дислексий от вторичных, неспецифических трудностей в чтении (Aaron P.G.). Этот вопрос остается дискуссионным, хотя имеет принципиальное значение, как для науки, так и для практики. Исследуя и обсуждая механизмы, критерии диагностики, коррекционные подходы в работе с детьми, страдающих дислексией, специалисты нередко термином «дислексия» обозначают весьма различающиеся состояния. Например, в ряде докладов ставился вопрос о дефицита внимания (при ADHD), как возможной причине неспецифических трудностей в чтении. А поскольку ADHD часто сопутствует дислексии, это фактор следует контролировать во всех экспериментальных работах. Иногда именно дефицит внимания может быть основным источником экспериментальных данных, приписываемым дислексии (…).
Нередко происходит смешение понятий. Особенно важно избегать этого при сопоставлении данных исследователей, принадлежащих к разным языковым сообществам. Диагностические признаки дислексии, используемые, например, в Греции, не совпадают с теми, которые используются в Англии и США (Diamanti V.,Goulandris N., Campbell R.). Аналогичные наблюдения были получены и при сравнении симптомов дислексии у русских и английских детей (Корнев А.Н., 1995). Поэтому не всегда находки, полученные на одном языковом материале, приложимы в стране с другим языком.
В связи с этим возникает логичный вопрос: чем определяются, от чего в большей мере зависят симптомы дислексии? От особенностей данного языка и письменности или от механизмов, лежащих в основе дисфункции? Окончательного ответа на этот вопрос пока никто не дал. Большой интерес в этом плане представляют кросскультуральные исследования, в которых сопоставляются проявления и механизмы дислексии в разных языковых сообществах. Материал представленный в них позволяет утверждать, что особенности языка и письменности в значительной степени влияют не только на симптоматику, но и на доминирующие механизмы, лежащие в основе дислексии. Типы альфабетической письменности можно свести к одной из двух категорий: 1) те, в которых письменность имеет так называемую «прозрачную» (transparent), неглубокую (shallow) орфографию с высокой степенью соответствия произношения и написания (Финляндия, Испания, Италия) и 2) страны со сложной, глубокой (deep) по орфографии системой письменности, имеющей слабое соответствие между произношением и написанием (Англия, США, Франция) (Щерба Л.В.,1983, Seimure P.H.K.,Evans H.M.,1999) Россия занимает промежуточное между ними положение приближаясь, однако, к первой группе стран. У детей из стран второй группы дислексия по механизмам имеет достоверные связи с фонологическими и метафонологическими∗ нарушениями (Bloomert L., Bonte M.,Mitterer H.; Diamanti V., Goulandris N., Campbell R.). Дислексия у детей из стран первой группы слабее связана по механизмам с дефицитом фонологических способностей (Cossu G.; Brizzolara D.,Chilosi A.M., Pecini C. et all). Предполагается, что в этом случае, среди механизмов превалирует дисфункция невербальных когнитивных предпосылок чтения. Есть основания полагать, что при освоении письменного языка с простой орфографией наличие только недостатков фонологического развития не создает серьезных препятствий для овладения чтением. Чтобы эти затруднения возникли, оказались стойкими должны быть нарушены и другие, когнитивные предпосылки чтения. Наши исследования подтверждают эту точку зрения (Корнев А.Н.,1995).
Достаточно масштабно представлено клинико-неврологическое направление исследований, посвященное поиску церебрального субстрата дислексии. Большие перспективы открывает использование магнитно-резонансной (МРТ) и позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ)) (Rosenberger P.,Talcott J.B.). В одном из таких исследований были получены экспериментальные данные, подтверждающие по мнению авторов гипотезу о роли мозжечковой дисфункции в патогенезе дислексии (Fawcett A., Nicolson R.). Широко используются электрофизиологические методы исследования (ЭЭГ, анализ вызванных потенциалов) для изучения нейрофизиологической основы механизмов дислексии (Bloomert L., Bonte M.,Mitterer H.; ).
Наибольший интерес у ученых, исследующих механизмы дислексии, в последние 2 десятилетия вызывают две проблемы: 1) проверка «фонологической гипотезы» или модели и изучение механизмов зрительного восприятия, особенностей регуляции движений глаз в качестве возможных механизмов нарушений чтения у детей. В некотором отношении эти два подхода противостоят друг другу как альтернативные. В первой из моделей акцент делается на языковых и метаязыковых аспектах формирования навыка чтения . Предполагается, что процесс осознания фонологической и морфологической структуры устной речи у детей с дислексией происходит со значительным отставанием (Schiff R., Raven M.; Stavrou L., Karvounis M.P..). Они затрудняются в подборе рифмованных слов, Как отмечалось выше, наибольшее число исследований подтверждающих эту гипотезу относится к языкам с глубокой, непрозрачной орфографией.
∗ термин «метафонологические» близок к более употребимому в России термину «фонематические», хотя и не полностью с ним совпадает по содержанию.
Любопытно отметить однако, что хотя русская письменность по своим базовым принципам приближается скорее к странам с «прозрачной» орфографией (особенно в ситуации чтения) доминирующей вот уже более 40 лет является фонологическая или фонематическая модель механизмов нарушений чтения (Левина Р.Е.,1940,1968, Лалаева Р.Е.,1998). Коррекционные подходы, построенные на базе этой модели не дают пока заметного успеха в преодолении дислексии у русских детей.
В исследованиях посвященных окуломоторным механизмам, психофизическим особенностям и нейрофизиологическим механизмам зрительного восприятия, чтение рассматривается преимущественно как акт зрительного восприятия текста, его элементов, включая процесс его сканирования и организации зрительного поля и регуляции зрительного внимания. В ряде исследований у дислексиков были обнаружены аномальные признаки в траектории саккадических движений глазных яблок, в величине латентного периода саккадических реакций, явления гиперметрии саккадических движений ((Jerabek J., Vyhnalek M.,Pavlidis). По мнению G.Pavlidis офтальмокинетический тест, разработанный им позволяет не только диагностировать дислексию, но и выявлять предрасположенность к ней в дошкольном возрасте. В другом исследовании было обнаружено достоверное отличие детей с дислексией от нормы в функциональных особенностях периферической и центральной части полей зрения при распознавании букв (Lorusso M.L., Facoetti A., Pesenti S. et all). В частности, дети с дислексией лучше здоровых детей распознавали зрительные стимулы, предъявленные в периферическую часть поля зрения по сравнению с теми, которые предъявлялись в центральную часть поля зрения. Согласно популярной в последние годы «магноцеллюлярной гипотезе» дети с дислексией хуже здоровых детей распознают динамические компоненты как зрительных, так и слуховых стимуловв (Stein J.Talcott.J.B.) В последние годы подобные исследования проводятся и в России. В работах O.Inshakova A., O. Levashov ; M.Rusetskaya , Chirkina G.). исследовалось предпочтительное направление движение взора при сканировании зрительных стимулов. Обнаружено, что у определенной части детей с трудностями в чтении отмечается предпочтение сканировать справа налево. Данное направление исследований представляет безусловный интерес. Однако есть основания полагать, что подобная модель механизмов дислексии приложима лишь к одному из подтипов дислексии. В ряде докладов, посвященных коррекции нарушений чтения, были представлены весьма впечатляющие данные об успешности тренировки глазодвигательных реакций, стимуляции зрительного внимания (…). Тем не менее, авторы оставили открытым вопрос об эффективности этих подходов в случаях стойких избирательных нарушений, то есть дислексии.
В другом исследовании были найдены экспериментальные подтверждения теории D. Bakker об аномальном паттерне полушарной активации на разных этапах освоения чтения, и эффективности в случае дислексии тахистоскопической зрительной стимуляции одного из полушарий (Lorusso M.L., Facoetti A., Toraldo A., Molteni M.). B.Steffert представил интересное сообщение об использовании цветных фильтров для облегчения чтения детям с дислексией. При этом выяснилось, что цвет, облегчающий чтение индивидуально специфичен.
Большинство цитированных выше докладов отражают общий для многих исследователей подход к изучению природы дислексии. Вновь и вновь предпринимаются попытки обнаружить один механизм, неполноценность одной функции, которую можно считать ответственной возникновение дислексии. Авторы строят свои исследования на основе монофакторной модели дислексии. Однако возможен и альтернативный взгляд на проблему, предполагающий существование одновременно нескольких качественно разных дисфункций в качестве обязательного условия возникновения стойких избирательных трудностей в овладении чтением. Такая модель была представлена в докладах D.Brizzolara, A.M.Chilosi, C.Pecini, et all. и A.Kornev. Подобный подход представляется нам более отвечающим комплексной, полиморфной по симптоматике клинической картине дислексии, описываемой всеми исследователями. Однако исследования, основывающиеся на этой модели должны носить мультидисциплинарный характер.
Представленные выше экспериментальные парадигмы, гипотезы, данные о механизмах дислексии позволяют в некотором приближении составить представление о направлениях поиска ответов на самые насущные вопросы, касающиеся дислексии. Разумеется представленный обзор отражает лишь малую долю широчайшего спектра исследований, в которых работы Российских ученых пока еще занимают более чем скромное положение.
