Константин Ушаков
Главный редактор журнала «Директор школы» Константин Ушаков на интернет-портале конкурса «Директор школы 2011» ответил на вопросы, касающиеся школьных проблем. Особое внимание Ушаков уделил вопросу: «Как вы считаете, какова идея вашего журнала, защитить школу или защитить ученика?».
«От кого защищать и кого защищать? Школу от руководства? Школу от родителей? Детей от учителей, иногда от родителей? Детей от сверстников? Учителей от директоров? Учителей от родителей, от учеников? Директоров от учителей? Всех ото всех? Большое количество вопросов защиты различных групп, говорят о том, что все, на самом деле, против всех. Это диагноз низкого социального капитала отрасли и во многом причина того кризиса, в котором мы находимся. Это глобальное недоверие всех ко всем, и как следствие, на самом деле, может это вам покажется странным, крайний индивидуализм в поведении всех участников учебного процесса...Проблема наших трудностей, на мой взгляд, это исключительно индивидуальная точка зрения, лежит в том, что мы не сменили модели школы. Все проблемы, связанные противоречиями участников образовательного процесса, с необходимостью защищать каждую из этих групп, проистекают из следующей вещи. Та модель школы, которую мы сегодня построили – это то, что можно назвать, индустриальной моделью. Школа, как конвейер, она всегда таковой и была. Ребенок попадает в первый класс, дальше с ним работают определенные специалисты, этого ребенка передают от одного специалиста к другому, все старше. По мере того, как ребенок взрослеет, количество специалистов, работающих с ним, увеличивается. На выходе – ОТК, если вы помните, что это такое – отдел технического контроля, который раньше был на всех производствах, то есть – ЕГЭ. Да, это некоторая конвейерная система. Конвейер, на самом деле, ни хорошо, ни плохо. Это модель, которую мы приняли, это то, что называется - модель индустриальной школы. Конвейер, однако, приводит к узкой специализации людей, которые на нем работают.
Идея конвейера проста. Она очень в свое время продвинула промышленность, но довольно быстро стали ясны ограничения этой модели. Ведь смысл конвейера заключается в простой вещи. Выяснилось, что изготовление любого сложного изделия, можно разбить на некоторые простые операции, поручив эти операции различным людям. На первый взгляд, все хорошо. Вопрос заключается в том, что как только это было сделано, немедленно снизились требования к квалификации работающих людей. Вам не нужна высокая квалификация, чтобы изо дня в день повторять одну и ту же операцию. Нечто похожее происходит сегодня, на мой взгляд, в школе. Эта индустриальная модель, развивается в сторону специализации всех участников образовательного процесса, особенно если мы говорим об учителях. И школы начинают развиваться в рамках этой модели, требуя узких специалистов по воспитанию, по ИКТ, психологов, дефектологов. Но при этом каждый специалист выполняет свою операцию, старается не выполнять, естественно, смежных операций, что, в общем, сужает его квалификацию.
При этом особенность любого конвейера, заключается в разделении понимания и исполнения. Специалист исполняет, при этом общей картины формирования образованного человека он не обязан держать. Что очень важно, конвейер не допускает отклонений от нормы. И вот здесь возникают проблемы защиты. На конвейере никто не работает с бракованной деталью, ее просто выбрасывают. А в школьном конвейере учителя и дети, которые не соответствуют некоторой стандартизованной норме, нарушают работу этого конвейера, - такого нестандартного участника пытаются с этого конвейера убрать. И тут, как раз, и возникают проблемы защиты всех, кто так или иначе не вписывается в эти нормы. Здесь я бы хотел обратить внимание на одну вещь. Причем, эта специализация непрерывно углубляется. Позвольте такую аналогию с ремесленником, по сравнению с конвейерным рабочим. Ремесленник – это человек, который долго учился и который изготавливает свое изделие от начала до конца, понимая, зачем он это делает, отвечая за конечный результат. Продукт, который получается – уникален. При этом мы обнаруживаем, что спрос на уникальные продукты достаточно высок. Ремесленник – это тот человек, который в отличие от работающего на конвейере, получает удовольствие от своего труда, потому что он видит конечный результат, и он за него отвечает. Место педагога в этой конструкции - это все-таки, место человека с очень широким диапазоном навыков, а не узкого специалиста. Только такой человек может совместить исполнение и понимание того, что он делает. Я надеюсь, вас не обидела аналогия с ремесленником, потому что ремесленник – это такое мелкое, штучное производство, это отнюдь не вчерашний день сегодня. Итак, возможно, что индустриальная модель, которую мы сегодня развиваем, не очень хороша, потому что порождает кучу проблем, которые звучали в ваших вопросах. Можно измениться? Наверное, да.
Правда, можно идти другим путем. Можно пробовать реанимировать индустриальную модель, что и было сделано в образовании, например, введением профилизации. Профилизация, на мой взгляд, – это попытка дать второе дыхание индустриальной модели. Сегодня спросом пользуется то, что называется мелкосерийным производством. Конечно, можно сказать, что вузы диктуют нам требования к результатам нашей работы. Должен поделиться ощущением, что мне кажется, что вузы испытывают те же самые проблемы, что и школы. Они тоже не умеют работать, большинство из них, во всяком случае, с людьми, которые отклоняются от некоторой стандартной нормы. Скажем так, им легче работать со студентами, обладающими некоторыми унифицируемыми знаниями, чем со студентами, желающими учиться. Во всяком случае, проблемы, которые были озвучены, в связи с приемом в вузы, когда они продемонстрировали, на какой контингент они особенно ориентированы, видно, что большая часть вузов, совершенно не понимает, как работать со студентами, которые, может быть, имеют меньше фактических знаний, но получили образование, в том смысле, что они хотят и умеют учиться. Я думаю, что они также не имеют этой технологии, как не вполне освоила ее еще и школа».
12.09.2011
